Шрифт:
Закладка:
Другие усилия Верхнего Юга по освобождению рабов способствовали появлению ощущения, что рабство в Америке обречено. В 1782 году Вирджиния разрешила частную манумиссию рабов, а вскоре аналогичные законы приняли Делавэр и Мэриленд. Некоторые рабы воспользовались этими новыми либеральными законами и попытались выкупить свою свободу. Из рабов, освобожденных в Норфолке, штат Вирджиния, в период с 1791 по 1820 год, более трети купили себя сами или были куплены другими, обычно членами их семей. К 1790 году численность свободного негритянского населения на Верхнем Юге превысила тридцать тысяч человек, а к 1810 году свободных негров в Вирджинии и Мэриленде насчитывалось более девяноста четырех тысяч. Многие считали, что отмена рабства как такового - лишь вопрос времени.
Некоторые выдвигали позицию, ставшую диффузионистской, - что распространение рабства на западных территориях облегчит ликвидацию этого института. В 1798 году конгрессмен от Вирджинии Джон Николас утверждал, что открытие западных территорий для рабства будет полезно для всего Союза. По его словам, это позволит "расселить негров на большом пространстве, так что со временем можно будет безопасно осуществить план, который так нравится некоторым филантропам, и против которого он не возражает, если его удастся осуществить, а именно - освободить этот класс людей". Поскольку ограничение Конституции на действия против работорговли до 1808 года распространялось только на рабов, ввезенных в штаты, Конгресс в 1798 году запретил ввоз рабов из-за границы на территорию Миссисипи, но целенаправленно разрешил ввоз рабов на западные территории из других районов Соединенных Штатов. Аналогичная политика была проведена и на вновь образованной территории Орлеан в 1804 году, когда Конгресс запретил ввоз иностранных рабов, но разрешил владельцам рабов, поселившихся на этой территории из других частей Соединенных Штатов, привозить своих рабов с . Спрос на рабов на Юго-Западе был настолько велик, что эти ограничения продержались недолго, и вскоре на Юго-Запад потекли рабы не только из других частей Америки, но и непосредственно из Африки. Однако диффузионистские аргументы рабовладельцев из старых штатов Верхнего Юга, у которых было больше рабов, чем они знали, что с ними делать, - какими бы корыстными ни были их доводы - свидетельствовали о том, что многие южане хотели покончить с рабством.38
Повсюду, даже в Южной Каролине, рабовладельцы начали защищать рабство и ощущать общественное давление против этого института, которого они никогда раньше не чувствовали. Белые в Чарльстоне с брезгливостью относились к порокам рабства, особенно к публичной торговле рабами и их наказанию. Хозяева стали сбавлять тон в своих яростных объявлениях о беглых рабах и почувствовали необходимость оправдывать свои попытки вернуть рабов, чего раньше никогда не было. В 1780-х годах некоторые каролинские хозяева выразили растущее нежелание разбивать семьи и даже начали манумитировать своих рабов, освободив за это десятилетие больше рабов, чем было освобождено за три предыдущих десятилетия.39
Главной причиной, по которой многих убедили в том, что рабство находится на пути к исчезновению, был широко распространенный в Америке энтузиазм по поводу прекращения отвратительной работорговли. Везде в Новом Свете рабство зависело от продолжающегося импорта рабов из Африки - за исключением большей части североамериканского континента. Но тот факт, что Глубокий Юг и остальные регионы Нового Света нуждались в импорте рабов для поддержания этого института, заставил многих американцев поверить в то, что рабство в Соединенных Штатах также зависит от работорговли и что прекращение работорговли в конечном итоге приведет к прекращению самого рабства.
Те, кто питал такую надежду, просто не понимали, насколько демографически североамериканское рабство отличается от рабства в Южной Америке и на Карибах. Они были слепы к тому факту, что в большинстве районов численность рабов росла почти так же быстро, как и белых, почти удваиваясь каждые двадцать - двадцать пять лет. Живя иллюзиями, белые лидеры пришли к выводу, что если перекрыть работорговлю, то рабство зачахнет и умрет.
Первоначальное стремление покончить с работорговлей, особенно среди плантаторов Верхнего Юга, наводило северян на мысль о более глубокой враждебности рабству, чем это было на самом деле. Возможно, некоторые плантаторы Вирджинии искренне верили, что прекращение работорговли приведет к гибели этого института, но многие другие знали, что у них был избыток рабов. В 1799 году у Вашингтона было 317 рабов, большинство из которых были либо слишком молоды, либо слишком стары и немощны, чтобы эффективно работать. Несмотря на это, у него было больше рабов, чем требовалось для выращивания пшеницы и продуктов питания, и он не хотел возвращаться к выращиванию табака. Однако у него не было желания продавать "излишек... ...потому что я принципиально против такого рода торговли людьми". Он также не хотел сдавать их внаем, поскольку испытывал "отвращение" к разрушению семей. "Что же делать?" - спрашивал он.40
Конечно, Вашингтону, как и многим другим фермерам Вирджинии, не нужно было больше рабов, и поэтому он мог приветствовать прекращение международной работорговли. Но не все чесапикские плантаторы были столь же щепетильны, как Вашингтон, не желая продавать рабов и разбивать семьи, и благодаря им внутренняя работорговля в Чесапике процветала как никогда раньше. К 1810 году каждый пятый чесапикский раб отправлялся на запад, в Кентукки и Теннесси.
Северяне едва ли понимали, что происходит. Они практически не понимали, что рабство на Юге было здоровым, энергичным и экспансивным институтом. По их мнению, плантаторы Вирджинии и Мэриленда с энтузиазмом поддерживали прекращение международной работорговли как первый важный шаг к ликвидации этого института. Эта атака на заморскую работорговлю, казалось, объединяла чесапикских плантаторов с антирабовладельческими силами на Севере и сбивала многих северян с толку относительно истинных намерений Верхнего Юга.
Конституция, разработанная в 1787 году, давала Южной Каролине и Джорджии двадцать лет на ввоз новых рабов из-за границы, но все явно ожидали, что в 1808 году Конгресс примет решение о прекращении торговли, что, в свою очередь, приведет к искоренению рабства как такового. Фактически все штаты, включая Южную Каролину, самостоятельно прекратили импорт рабов в 1790-х годах - действия, которые укрепили убежденность в том, что дни рабства сочтены.
И все же взрывная реакция представителей глубокого Юга на две петиции Пенсильванского общества по отмене рабства, направленные в Конгресс в 1790 году с требованием положить конец работорговле и самому рабству, должна была показать, что искоренение рабства будет не таким предсказуемым, как многие думали. "Позвольте мне напомнить
